Неточные совпадения
— Что вы говорите! — вскрикнул он, когда княгиня сказала ему, что Вронский
едет в этом
поезде.
На мгновение лицо Степана Аркадьича выразило грусть, но через минуту, когда, слегка подрагивая
на каждой ноге и расправляя бакенбарды, он вошел в комнату, где был Вронский, Степан Аркадьич уже вполне забыл свои отчаянные рыдания над трупом сестры и видел в Вронском только героя и старого приятеля.
Ярким летним днем Самгин
ехал в Старую Руссу; скрипучий, гремящий
поезд не торопясь катился по полям Новгородской губернии; вдоль железнодорожной линии стояли в полусотне шагов друг от друга новенькие солдатики; в жарких лучах солнца блестели, изгибались штыки, блестели оловянные глаза
на лицах, однообразных, как пятикопеечные монеты.
Через час он
ехал в санитарном
поезде, стоя
на площадке вагона, глядя
на поля, уставленные палатками — белыми пузырями.
Выпил сербский сражатель, и они
поехали на станцию железной дороги, с
поездом которой старушкин должник и его дама должны были уехать.
До отхода пассажирского
поезда, с которым
ехал Нехлюдов, оставалось два часа. Нехлюдов сначала думал в этот промежуток съездить еще к сестре, но теперь, после впечатлений этого утра, почувствовал себя до такой степени взволнованным и разбитым, что, сев
на диванчик первого класса, совершенно неожиданно почувствовал такую сонливость, что повернулся
на бок, положил под щеку ладонь и тотчас же заснул.
Но, взглянув
на часы, он увидал, что теперь уже некогда, и надо торопиться, чтобы не опоздать к выходу партии. Второпях собравшись и послав с вещами швейцара и Тараса, мужа Федосьи, который
ехал с ним, прямо
на вокзал, Нехлюдов взял первого попавшегося извозчика и
поехал в острог. Арестантский
поезд шел за два часа до почтового,
на котором
ехал Нехлюдов, и потому он совсем рассчитался в своих номерах, не намереваясь более возвращаться.
Лопахин.
На дворе октябрь, а солнечно и тихо, как летом. Строиться хорошо. (Поглядев
на часы в дверь.) Господа, имейте в виду, до
поезда осталось всего сорок шесть минут! Значит, через двадцать минут
на станцию
ехать. Поторапливайтесь.
Там, слышишь,
на какой-нибудь новооткрытой дороге столкнулись или провалились
на мосту вагоны; там, пишут, чуть не зазимовал
поезд среди снежного поля:
поехали на несколько часов, а пять дней простояли в снегу.
Наконец, часы пробили одиннадцать. Я насилу мог уговорить его
ехать. Московский
поезд отправлялся ровно в двенадцать. Оставался один час. Наташа мне сама потом говорила, что не помнит, как последний раз взглянула
на него. Помню, что она перекрестила его, поцеловала и, закрыв руками лицо, бросилась назад в комнату. Мне же надо было проводить Алешу до самого экипажа, иначе он непременно бы воротился и никогда бы не сошел с лестницы.
Они были сильно испуганы и всю ночь не спали, ожидая каждую минуту, что к ним постучат, но не решились выдать ее жандармам, а утром вместе с нею смеялись над ними. Однажды она, переодетая монахиней,
ехала в одном вагоне и
на одной скамье со шпионом, который выслеживал ее и, хвастаясь своей ловкостью, рассказывал ей, как он это делает. Он был уверен, что она
едет с этим
поездом в вагоне второго класса,
на каждой остановке выходил и, возвращаясь, говорил ей...
Пока он
ехал, переходя с
поезда на поезд, не раз сменилась и публика, и кондукторская бригада.
А сам виновник волнения публики в день знаменитого митинга под вечер
ехал в экстренном
поезде на Детройт,
на Бэффало,
на Ниагару и
на Чикаго…
Стоило некоторым людям, участникам и неучастникам этого дела, свободным от внушения, еще тогда, когда только готовились к этому делу, смело высказывать свое негодование перед совершившимися в других местах истязаниями и отвращение и презрение к людям, участвовавшим в них, стоило в настоящем тульском деле некоторым лицам выразить нежелание участвовать в нем, стоило проезжавшей барыне и другим лицам тут же
на станции высказать тем, которые
ехали в этом
поезде, свое негодование перед совершаемым ими делом, стоило одному из полковых командиров, от которых требовались части войск для усмирения, высказать свое мнение, что военные не могут быть палачами, и благодаря этим и некоторым другим, кажущимся неважными частным воздействиям
на людей, находящихся под внушением, дело приняло совсем другой оборот, и войска, приехав
на место, не совершили истязаний, а только срубили лес и отдали его помещику.
Все люди, едущие в этом
поезде, когда приступят к совершению того дела,
на которое
едут, будут в том же положении, в котором был бы загипнотизированный человек, которому внушено разрубить бревно, и он, подойдя уже к тому, что ему указано как бревно, и уже взмахнув топором, сам увидал бы или ему указали бы, что это не бревно, а его спящий брат.
Я кончал эту двухлетнюю работу, когда 9-го сентября мне случилось
ехать по железной дороге в местность голодавших в прошлом году и еще сильнее голодающих в нынешнем году крестьян Тульской и Рязанской губерний.
На одной из железнодорожных станций
поезд, в котором я
ехал, съехался с экстренным
поездом, везшим под предводительством губернатора войска с ружьями, боевыми патронами и розгами для истязания и убийства этих самых голодающих крестьян.
И вот губернатор, точно так же, как теперь
ехал тульский губернатор, с батальоном солдат с ружьями и розгами, пользуясь и телеграфами, и телефонами, и железными дорогами,
на экстренном
поезде, с ученым доктором, который должен был следить за гигиеничностью сечения, олицетворяя вполне предсказанного Герценом Чингис-хана с телеграфами, приехал
на место действия.
Тут уж было не до Чуркина. Я
поехал прямо
на поезде в Егорьевск, решив вернуться в Гуслицы при первом свободном дне.
А там шумный Ростов. В цирке суета — ведут лошадей
на вокзал, цирк
едет в Воронеж. Аким Никитин сломал руку, меня с радостью принимают… Из Воронежа
едем в Саратов
на зимний сезон. В Тамбове я случайно опаздываю
на поезд — ждать следующего дня — и опять новая жизнь!
Вспоминая подробности только что потушенного бабьего бунта и громко смеясь, Квашнин сел в вагон. Через три минуты
поезд вышел со станции. Кучерам было приказано
ехать прямо
на Бешеную балку, потому что назад предполагалось возвратиться
на лошадях, с факелами.
Весь мокрый, голодный, я вскочил
на площадку отходившего товарного
поезда и благополучно
ехал всю ночь, только, подъезжая к станции, соскакивал
на ходу, уходил вперед и, когда
поезд двигался, снова садился.
В вагон входили и выходили едущие
на короткие расстояния, но трое
ехало, так же как и я, с самого места отхода
поезда: некрасивая и немолодая дама, курящая, с измученным лицом, в полумужском пальто и шапочке, ее знакомый, разговорчивый человек лет сорока, с аккуратными новыми вещами, и еще державшийся особняком небольшого роста господин с порывистыми движениями, еще не старый, но с очевидно преждевременно поседевшими курчавыми волосами и с необыкновенно блестящими глазами, быстро перебегавшими с предмета
на предмет.
— Пахнет человеком, — сказал я Титу, когда
поезд исчез. И потом, положив ему руку
на плечо, я сказал: — Это, брат, своего рода прообраз. Жизнь… Можно
ехать в духоте и вони дальше или идти, как вон те фигуры, в темноту и холод… Или, как Урманов, — остаться
на рельсах.
Воображение его рисовало, как он садится
на пароход и потом завтракает, пьет холодное пиво, разговаривает
на палубе с дамами, потом в Севастополе садится в
поезд и
едет.
На Александровский вокзал через каждые десять минут приходили
поезда, сбитые как попало из товарных и разноклассных вагонов и даже цистерн, облепленных обезумевшими людьми, и по Тверской-Ямской бежали густой кашей,
ехали в автобусах,
ехали на крышах трамваев, давили друг друга и попадали под колеса.
Одним словом, они
ехали, но опоздали
на поезд.
Из господского дома
поезд прежде всех завидели девушки, забегали и засуетились, повторяя: «Молодые, молодые,
на поклон
едут!» Господа спали после обеда, но, услышав суету, встали.
Пора уже, многоуважаемая,
ехать на станцию;
поезд приходит в два и пять минут.
На перекрестке стоял живой милиционер, в запыленной витрине смутно виднелись железные листы с тесными рядами пирожных с рыжим кремом, сено устилало площадь, и шли, и
ехали, и разговаривали, в будке торговали вчерашними московскими газетами, содержащими в себе потрясающие известия, невдалеке призывно пересвистывались московские
поезда. Словом, это была цивилизация, Вавилон, Невский проспект.
— Ну да… что же тут особенного? Я так и делал: неделю строю мост — потом
еду в Париж; там проведу неделю — и опять
на Волгу. Все
на экстренных
поездах… По сто семидесяти верст в час!..
Павел Павлович очнулся, всплеснул руками и бросился бежать сломя голову;
поезд уже тронулся, но он как-то успел уцепиться и вскочил-таки в свой вагон
на лету. Вельчанинов остался
на станции и только к вечеру отправился в дорогу, дождавшись нового
поезда и по прежнему пути. Вправо, к уездной знакомке, он не
поехал, — слишком уж был не в духе. И как жалел потом!
Я знал, что приеду
на амбаркадер рано; это мне было нужно, чтобы встретиться с земляком, с которым мы условились
ехать в одном
поезде, притом я хотел поправить свой желудок несколько лучшим завтраком.
Поговоривши,
поехали на вокзал. Саша угощал чаем, яблоками; а когда
поезд тронулся и он, улыбаясь, помахивал платком, то даже по ногам его видно было, что он очень болен и едва ли проживет долго.
Она
поехала на лошадях, и он провожал ее.
Ехали целый день. Когда она садилась в вагон курьерского
поезда и когда пробил второй звонок, она говорила...
Марья Ивановна. Если ты уйдешь, я уйду с тобой. А если не с тобой, то уйду под тот
поезд,
на котором ты
поедешь. И пропадай они все — и Миша и Катя. Боже мой! Боже мой! Какое, какое мучение. За что? За что? (Плачет.)
Когда я
еду по железной дороге и вижу сотни
поездов, нагруженных лесом, вижу
на станциях необозримые штабели дров, — мне просто плакать хочется.
Вместе с матерью он боялся опоздать, хотя до отхода дачного
поезда оставалось добрых полчаса; а когда они сели в вагон и
поехали, Петька прилип к окну, и только стриженая голова его вертелась
на тонкой шее, как
на металлическом стержне.
На другой день, с семичасовым утренним
поездом, Петька уже
ехал в Москву.
Опомнился Алексей. Вскочил в тележку, во весь опор помчался за похоронным
поездом и, догнав,
поехал сзади всех… Влекло вперед, хотелось взглянуть
на Марью Гавриловну, но гроб не допускал.
Перержавел винт в рельсах, и нужно, чтобы в тот самый день, когда он выскочил, в этом
поезде, в этом вагоне
ехала добрая женщина-мать, и нужно, чтобы раздавило
на ее глазах ее детей.
— Ты, дуб, не туда
едешь! — говорит обер-кондуктор. — Ты не
на тот
поезд сел, голова! Тебе нужно
на Живодерово, а мы
едем на Халдеево! Вааазьми! Вот не нужно быть никогда дураком!
Рано утром веселая и оживленная компания моряков с «Коршуна», одетых в штатское платье, была в Гревзенде. В Лондон решено было
ехать по железной дороге, а оттуда
на пароходе, чтобы увидать реку у самого Лондона. Торопливо взяли билеты… Примчался
поезд… Остановка одна минута… и наши моряки, бросившись в вагон, помчались в Лондон со скоростью восьмидесяти верст в час.
Но прошли первые истерические порывы и Катерина Астафьевна, встав
на ноги, подошла, шатаясь, к кассе, с вопросом: когда она может
ехать? Ей отвечали, что следующий
поезд пойдет завтра.
— Где шли, где
на товарном
поезде ехали… Очень было весело. Здесь раздобыли работы, — кто по статистике, кто уроков. Живем все вместе, — целый, брат, дом нанимаем. За три рубля в месяц. Вот увидишь, славные подобрались ребята.
О, этот господин Орлик, как он был вежлив с ней, Тасей, в дороге, пока они
ехали на станцию, и несколько часов, проведенных в вагоне
поезда, доставившего её сюда!
— Слушайте, Митрыч! Теперь пять минут шестого,
поезд отходит без четверти шесть.
Поедем на извозчике
на вокзал. Вы меня познакомите с ним.
— Прощайте, господа, я пойду
на вокзал.
Поеду с ночным
поездом: не стоит ждать до завтра!
— Он пишет, что из ссылки
едет в Екатеринослав и по дороге от
поезда до
поезда заедет ко мне в Томилинск. Шестого августа,
на Преображение. Хотите его видеть?
Поезд,
на котором должен был
ехать Володя с maman, отходил в восемь часов сорок минут. Оставалось до
поезда около трех часов, но он с наслаждением ушел бы
на станцию сейчас же, не дожидаясь maman.
— Да, видела я год назад, как сюда
ехала! Мужик из Новгородской губернии. Продал последнюю коровенку, купил в Сызрани два мешка муки, а в Туле продовольственный отряд все у него отобрал. «С чем, — говорит, — я теперь домой
поеду?» И тут же, у всех
на глазах, бросился под
поезд. Худой, изголодавшийся… Господи, что было! — взволнованно воскликнула Катя.
На поезде пришлось
ехать до города две станции.